ПИСЬМА НА СЛЮДЯНЫХ ПЛАСТИНАХ
ГАФТ, альбом «Сашенька», 2017 г.
Мы писали этот альбом три года. За это время я примерно миллион раз была частью группы ГАФТ и еще столько же — чувствовала себя бесконечно чужой. Но связи никуда не деваются, даже когда ты их не осязаешь. Музыкальный коллектив это всегда нечто большее, чем музыканты и музыка, и вопрос лишь в том, ощущаешь ли ты себя inside или нет.
На самом деле, конечно, никакие не три года. Игра в альбомы — как игра в бисер. Правила пишутся здесь и сейчас. Вчерашние правила не будут работать завтра, и первую версию песни не вспомнишь, если у тебя не было сверхзадачи ее за_помнить.
Одни и те же треки можно перекладывать в разном порядке и в разных редакциях — получатся разные альбомы. Злое колдовство монтажа. В 2014 это были разрозненные концертные премьеры, в 2015 — ненаписанный альбом про Полуостров Пыль, а в октябре 2016-го в готовящийся релиз «Сашеньки» входило 9 треков (плейлисты тогда еще не придумали).
С философской точки зрения мастеринг — это способ трансформировать хронологически выверенную летопись с торчащими нитками и неровными швами в отшлифованный миф, где полностью стёрты временные пласты (где бессмертные героини вечны в своей неизменности). Попытка превратить невзрачный кусок слюды в безупречную игрушку, выплавленную из тонкого стекла.
01. Милый друг
В некоторых песнях становится слишком много тебя и слишком мало самой песни: не можешь отделить текст от воспоминаний. Слушая Милого друга, я всегда думаю: ослепительно-солнечный апрель в Юсуповском саду, алая тряпка из песни «Сны монарха», веганская шаверма с фалафелем… Потом картинка уходит в прозрачный монохром, и я начинаю сыпать цитатами из совсем другой песни с таким же названием: «Милый друг, я к тебе больше не приду, это последнее танго в этом аду…»
Наступает июнь следующего года, и всё возвращается к песне: в сверкании огней по сцене носится вокалист. «Если бы сейчас я увидела тебя второй раз в жизни, я бы влюбилась».
02. Айра
В неласковом марте я забываю, что чувак в цилиндре отравляет меня своим ядом, и прихожу на его акустический сет. Он стонет: «Полюби меня/До того, как умру». Следующие восемь месяцев эта строчка бегущей строкой скользит по страницам моей жизни. Возможно, это противоядие. По крайней мере я больше не чувствую в себе отравы-нелюбви.
«Ему пришлось умереть, чтобы я его наконец полюбила».
03. Сибирским
На концерте в Бэкстейдже мне нечем забить злость, музыка почти не входит в меня, я наедине с холодом и злостью. Звук отлично отстроен, все такое яркое, прозрачное, сиренево-серебряное звучание. Мои любимые песни – которых я не помню-не знаю-не слышу. Не впускаю.
Единственное, что было: запел совершенно новую песню «Сибирским девочкам». Я умудрилась даже вслушаться в текст, а не просто отобразить, что она очень крутая.
Через 2 недели я слушала кругами демку и бегала по потолку от восторга. Через год на всех концертах я ору во весь голос, до хрипоты, не жалея связок: «…отчего же ты никогда, никогда, никогда?!» Это музыка, которая принадлежит мне, — потому что музыка принадлежит слушателю. Музыкальные коллективы — ничто; созвучие музыки, прицельно попавшей в твое самоощущение, — всё.
04. Лекарство
Когда у тебя копятся демки и лайвы разной степени «пиратскости», ты сама начинаешь тяготеть к мифу, а не к летописи — песня становится частью контекста, а не конкретным локализованным где-то в тексте объектом. И тем более удивительно, что в январе «Лекарство» вдруг заново зазвучало в моей голове, как будто не прошло 2,5 года.
«что-то мне Лекарство вообще перестало заходить последнее время. но это вряд ли в нем дело, скорее во мне».
NN: «Лекарство» ещё неплохо в таких пабликах зайдёт. Вичушных. У нас это, опережающий пиар. Введу новый маркетинговый термин.
Я: как уйти от рока, если ты не рок…
«…а еще мы взяли первое место на Рок-Иммунитете, 2000 человек зал, первый раз на такой огромный зал играли.
сегодня все утро слушаю “Лекарство от смерти”.
оно еще не записано».
«Звук хреновый
Новые песни
Песня про Лекарство против смерти»
05. Псалмы
Накануне сольника в Da:Da Колю дернуло повыступать на стремном фесте в честь ДР Майка Науменко. Правда, по условиям там должна была играть группа…
Примчался с гитарой, ослепительный, резкий, нервный. Переоделся из цивильной куртки в бешеный клетчатый пиджак. Пил воду и с ядовитым выражением лица косился на скачущих по сцене орущих говнарей в красивых жилетках. Сразу после них резко метнулся на сцену с гитарой, сел на стул. Девочка-звукач мучительно возилась с техникой, микрофон для гитары чуть ли не скотчем пришлось к стойке приматывать.
Я первый раз в жизни видела Колю одного и с гитарой. Он спел две песни Науменко (Когда я знал тебя совсем другой и Старые раны) — без пауз, не глядя в зал. Это звучало как откровение. Голос. Интонации. Текст.
Третья песня. Я тоже подумала, что это Науменко. Но это была новая песня ГАФТ. Она загипнотизировала, я таращилась в одну точку, слепая и глухая, в нитке этой песни. ДЕРЖИМОИРАНЫОТКРЫТЫМИДЕРЖИМОИРАНЫОТКРЫТЫМИДЕРЖИМОИРАНЫ…
Ослепленная, оглушенная. Раненная этой песней в самые легкие. В ребра. Ракетное топливо.
06. Фан-клуб
— послушала эфир твой. стихи просто как заточкой в печень. очень впечатлили.
— хорошо. песня уже аранжирована. на стихи.
Через неделю песня с тем же эффектом прозвучала со сцены.
Через несколько месяцев у него была белая линза в глазу (мы тогда еще не знали, что через год нашими умами завладеет Полуостров Пыль), венец из сухих веток на растрепанных кудрях (мы тогда еще не знали, что ведьм следует сжигать на костре или как минимум отрезать им волосы) и дикая ярость в голосе, когда он рычит текст, стоя на коленях (мы тогда еще не знали ничего про эксклюзивные травмы от группы ГАФТ).
07. Утро
Одни песни растекаются по контексту, другие остаются в какой-то конкретной его точке, как консервированные фрукты в банке с рукописной этикеткой: 8 февраля, галерея МАрт.
Концерт …нельзя описать. Коля без микрофона звучит невероятно. Акустический звук густо и плотно заполняет стены от пола до потолка. Я слышу гитару, клавиши и бас четко, каждую партию. И теперь я понимаю, в чем смысл акустического баса. Он звучит, и я его слышу.
Новая песня «болею дома, дома так хорошо» очень тяжело ложится в уши.
Драйвовые или спокойные, его песни в этой чистой, резкой, ничем не приукрашенной акустике — как совершенство старинной живописи или скульптуры…
08. Море Спокойствия
«Корабли» (ой, простите, их уже переименовали) — как раз та самая пыль Полуострова, его море — по сути единственное (кроме «Псалмов», но они для меня слишком личная история), что в «Сашеньке» осталось от той истории.
Мне не нравится мелодия, когда я слушаю ушами, но забываю мелодию и вспоминаю то вичхаусное лето, когда мы внезапно погрузились в Полуостров: я писала историю, которую он поет, а он пел историю, которую я пишу. Трепетала на ветру черная шифоновая юбка, мерцала в свете разноцветных огней вечерняя трава, Бродский читал стихи с экрана старого телевизора, мы ели бутеры с колбасой в гримерке…
Но сначала была весна. В зале примерно 2000 человек. Я смотрю на людей внизу и вокруг, на огромные экраны, которые показывают крупные планы ребят. И это настолько же непривычно, насколько потрясающе. Первая — новая песня про авианосцы. Она сметает просто. Сверкает и бьет. Нереальная. Нереальный Коля стоит на коленях на «Фан-клубе», носится по сцене со своей ведьмачьей стойкой на «Лекарстве от смерти» — оно смертельно. Дразнит зал, берет зал, как хочет, на последней песне зал поддается.
09. Будда
Голос странный, почти неприятный, но все же привлекающий внимание. С легким безразличием я пишу в ответ: «Звучит интересно. Надо бы в реале их послушать». Я вообще часто так говорю про музыку, которая меня не цепляет.
Песня-лейтмотив 2013-го. Песня на все последующие годы: заклинание, молитва, проклятие, легенда. Приходит к тебе в новых воплощениях, переодевается в иные одежды, заставляя снова и снова писать в постах, тетрадях и на чужих обоях «синею птицей слова улетели буквы застыли стыдливою строчкой пусть мне приснится что мы…»
«Ты похож на Борхеса в своем неукротимом стремлении переделывать, редактировать песни, не оставлять их в покое».
10. Теперь
Призрачная, неуловимая песня, про которую я вообще ничего не знаю и не помню. Ни откуда она взялась, ни когда (ну ладно, на сольнике в Da:Da она уже точно была), ни как. Она затерялась в смысловой нише между «Понарошку» и «Тадж-Махалом», у нее серебристый цвет — и полное отсутствие… всего.
/Интерлюдия/
В октябре мы стояли в холодном и темном зале Фишки в ожидании сета «темы креста». Я читала тексты новых песен, которые безупречно попадали в настроение Полуострова, Коля напевал мне мелодии, чтобы я могла представить себе, какими они будут. Наверно, в момент чтения песни про Сашу-Машу-Ксюшу-Дашу (как же я смеялась!) и был, в символическом смысле, завершен «Полуостров Пыль» и начата «Сашенька». Но мы об этом еще не знали.
В этот альбом — который «Сашенька», а не мои фантазии о «Полуострове» или мемуары о том, как «прошлое уходит мелкими деталями», — (моим писательским произволом) вписывается еще одна фантомная песня. Прошло больше двух лет, но у меня в голове время от времени всплывает так никогда и не спетое со сцены: «я не могу пережить тишину я не могу встать на краю парапета я все еще не знаю что под водой…»
11. Сашенька
Конец марта, я слушаю всё подряд: лайвы, демки, премиксы, черновики — и вообще не помню, что на свете есть что-то кроме этой музыки. Я шла, заткнув уши наушниками (такое случается раз в год, не чаще), по Большому проспекту Петроградки, залитому прозрачным, звенящим солнцем. Голос, который, даже если бы захотела, и ногтями не смогла бы выцарапать, взял меня за горло и держит, и я не могу остановиться. Я изменяю Троицкому с Тучковым, по воде плывут льдины, на них сидят чайки, резко снимаются с места и летят прочь над самой водой. Я не верю ему, когда он поет «я бы любил их всех одновременно», но эта песня совершенна, и у меня в плейлисте две разных демо-версии, а может, еще и диктофонка с репетиции. Я иду по набережной Макарова, ноги гудят, но из меня хлещет и хлещет, я не могу замедлиться. Мир кажется серебряно-фиолетовым. У меня уши болят, но я не могу выключить…
